Ю. Фрумкин-Рыбаков
МИНУВШЕЕ - ВЕК ХХ ©
Рукописи не горят…
О.Ф. Данилевский
ВОСПОМИНАНИЯ-10
КОНЕЦ СЛУЖБЫ НА ФЛОТЕ
В начале ноября 1923 г. мы с Митей Филатовым, по приезде в Баку, явились по начальству.
Рапорт о прибытии принял помощник Начальника морских сил Каспийского моря – «Наркморей» К. Самоллов, это он командовал линкором "Парижская коммуна" , бывший "Севастополь", в 1930 г., при переводе его из Балтики на Черное море.
Мы получили назначение – старшинами рулевых – Филатов на эскадренный миноносец «Альтфатер», а я на кананерскую лодку «Ленин». Выяснилось, что "Ленин" стоит стационером в порту Энзели (Персия - ныне Иран). Это расстраивало мои планы.
Дело в том, что еще в Кронштадте я полностью осознал, что все мои попытки получить военно-морское образование исчерпаны,
и служить на флоте мне не суждено. А тут еще мама в своем письме написала, что в Баку есть Политехнический институт, а в нём кораблестроительное отделение. И я послал заявление с просьбой о приеме. Сразу, по приезде в Баку, я узнал, что зачислен
на архитектурно-строительньй факультет ( мама ослышалась и приняла архитектурный за кораблестроительный).
Занятия в институте уже начались, и отъезд на длительный срок в Энзели кончился бы для меня потерей института.
Упросили поменяться - Митя отправился в Энзели , а я на "Альтфатер" (быв. "Туркменец-Ставропольский").
Мое появление в команде было встречено прохладно. Это было естественно. Появление нового члена в сплотившемся,
сработавшемся за долгий срок коллективе всегда встречается осторожно, это отношение было усилено еще и тем, что служивший
до меня старшиной-рулевым был разжалован в рулевые за то, что разбил катер командующего флотилией, но оставался служить
на «Альтфатере» ( по установившееся практике старшина рулевой "Альтфатера" одновременно исполнял обязанности старшины катера Начальника морских сил).
Но с командой вскоре все уладилось, а вот с комиссаром и с боцманом общего языка мы не нашли.
Комиссар не мог мне простить, что я был образованнее его, по видимому, и боцман также. Надо сказать, что дисциплина
и требовательность на Каспии, в те годы были заметно выше, чем на Балтике. Я это довольно быстро почувствовал на себе.
Допущенные некоторые вольности, которые на Балтике прошли бы без всяких замечаний, здесь заканчивались наказанием, вплоть
до оставления без берега. В тоже время общий режим службы был несравненно свободнее.
Так сменные матросы, в том числе и я, жили по своим домам, являлись на корабль к 8 час. утра и к утреннему завтраку,
и оставались на корабле, если не были назначены на вечернюю или ночную вахту, до конца дневной вахты, после чего уходили домой. Такой порядок давал мне возможность посещать институт , особенно в первое время, когда меня старались не назначать на вечерние и ночные вахты. Правда потом эта поблажка была забыта.
1924. Баку С Митей Филатовым
Эскадренный миноносец «Альтфатер»
По установившемуся порядку, я был назначен старшиной катера
Начальника морских сил. Таким катером стал "Ньютон" - старенький,
в прошлом частный тихоходный катер, с мотором в открытом кокпите.
Мотор был без глушителя и издавал страшный шум.
Обслуживали катер два человека - я и моторист.
По всем статьям это был далеко не парадное "плавсредство".
Однако, я бывал доволен, когда меня вызывали на катер.
На нем я чувствовал себя хозяином, свободным от не всегда
приятных распоряжении корабельного начальства.
А "Альтфатер" готовился к большому ремонту и все работы на нем
были подчинены этой подготовке.
В числе этих работ была генеральная чистка и окраска трюмов.
Боцман не отказал себе в возможности загнать меня в самую
оконечность кормового отсека, добраться туда можно было только
на брюхе. Работа была тяжелая и нудная. Надо было стальным скребком
отодрать накопившуюся многолетнюю грязь и краску до чистого металла
и заново окрасить суриком. Рядом со мной, почти в таких же условиях
работали молодые матросы, хорошие деревенские парни. От скучной и нудной работы кто-то запел, другие подхватили. Получился неплохой хор. На ту пору шла не то страстная, не то Пасхальная неделя и от обычных песен перешли к церковным. Возмущению боцмана не было границ.
Летом на Каспий пришли Н. Сясин и Недодаев - штурмана. Это был
3-ий выпуск Училища Комсостава флота. Они были на курс старше меня.
А осенью была объявлена демобилизация и всех, отслуживших
на флоте 3 и более лет, увольняли в «долгосрочный» отпуск.
В это число попал и я. Вот кончилась моя военно-морская служба.
Провожали нас тепло. С оркестром мы прошли по улицам Баку
в ресторан, где был устроен прощальный обед.
Каждому из нас была вручено памятное обращение,
которое сохранилось у меня до нынешнего времени.
В нем даются указания и пожелания, соответствующие тому времени
и пожелание не терять связь с флотом, пропагандировать его значение.
Я пишу эти воспоминания спустя много лет после прошедших событий. Естественно, что многие детали и мелкие события
стерлись в памяти, но сохранилось главное - уважение, интерес и, не боюсь сказать, любовь к флоту.
Может быть это следствие юношеской романтики морской службы, но она сохранилась на всю мою жизнь.
Судьбе было угодно вновь связать меня с флотом, но уже в другой роли.
После учебы в Бакинском (Азербайджанском ) политехническом институте я поступил на работу на Ижорский завод, что под Петербургом, это один из старейших заводов России, основанный еще Петром Великим.
Всю свою дореволюционную историю завод принадлежал Адмиралтейству, а со второй половины XIX века стал первенцем производства и основным поставщиком брони для кораблей русского военного флота. Почти все броненосные корабли русского дореволюционного флота были одеты Ижорской бронёй.
Вот на этом заводе я проработал более 50 лет. Я участвовал в восстановлении производства корабельной брони, разработке нового типа брони и поставке ее для строившихся крейсеров "Киров" и "Максим Горький" , а так же тяжелого крейсера "Кронштадт" и линкора "Советский Союз".
В послевоенные годы я руководил сваркой палубных секций , а затем и всем производством брони для крейсеров типа "Свердлов" - (проекта 63-бис), а также тяжелых крейсеров проекта.
Затем пошли работы по освоению и производству высокопрочных марок стали для прочных корпусов подводных лодок.
Завершилась моя деятельность в служении флоту, разработкой, впервые в Советской Союзе, технологии и освоении промышленного производства листов из высокопрочных титановых сплавов для прочных корпусов подводных лодок.
Моя активная дружба с флотом продолжалась почти 50 лет.
Не суждено было стоять на капитанском мостике корабля, но я стоял на мостике инженерной деятельности и отдал флоту все свои знания и во все времена, выполняя очередное задание, у меня было чувство уверенности, что моя работа направлена на повышение тактико-технических характеристик кораблей нашего военно-морского флота, что я служу флоту.