Ю. Фрумкин-Рыбаков
МИНУВШЕЕ - ВЕК ХХ ©
Рукописи не горят…
О.Ф. Данилевский
ВОСПОМИНАНИЯ-5
ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Мы наблюдали, накануне, как прошла "Аврора" и бросила якорь прямо против корпуса, как пришли и швартовались миноносцы. Накануне, из отряда моряков, находившегося в училище, нас предупредили, чтобы, во избежание недоразумений,
мы не выходили на улицы.
Предчувствуя какие-то события, мы глядели в окна. Николаевский мост был разведен, и на берегу виднелись вооруженные патрули. Мы видели, как от "Авроры" и других кораблей отошли шлюпки с вооруженным матросами, как высадились вблизи моста, после чего патрули исчезли, мост был сведен, и по нему с Васильевского острова двинулась толпа.
Все-таки, кто-то у нас умудрился сбегать в город. Узнали, что матросами занята телефонная станция на Большой Морской.
Что матросы, солдаты и рабочие сосредотачиваются вокруг Зимнего дворца.
Мы были далеки от политики, мы просто ничего не понимали, и в силу малых лет, и в силу воспитания.
Однако Керенский популярностью не пользовался.
25-го и 26-го слышалась из города стрельба. Что там происходило, мы не знали.
А 27-го в Неву вошел крейсер "Олег" и стал на якоре позади "Авроры". На "0леге" были двух-орудийные башенные установки
с 6-ти дюймовыми орудиями, он сильнее "Авроры".
За кого он пришел ?
«Аврора» и «Олег» переговаривались клотиковыми фонарями по азбуке "Морзе», и мы поняли, что это пришла подмога.
А накануне 25-го октября нас, все училище, собрали в столовом зале, где было объявлено, что Временное правительство
во главе с Керенским низложено. Так пришла Октябрьская революция в Морское училище.
Ни гардемарины, ни кадеты не участвовали ни в каких выступлениях.
В декабре, как всегда, мы были распущены на рождественские каникулы. По возвращению в училище я застал сводную роту,
в которою были включены все оставшиеся на каникулы в училище. Обязанности вице-фельдфебеля исполнял гардемарин
Сережа Колбасьев, в будущем прекрасный писатель-моренист . Это было мое первое знакомство с ним.
Почему-то мы были недовольны "правлением" Колбасьева и кричали: "довольно Колбасы, дайте нам Гаркушу!"
Гарковенко (Гаркуша) тоже был гардемарином старшей роты.
Мы, повидимому, чувствовали приближение конца, потому, что уже в конце февраля гардемаринская рота начала готовиться
к ночному представлению. Я не знаю какое название носила эта традиция морского корпуса - это был освященный годами
ритуал старшей гардемаринской роты перед выпуском из корпуса ( как жаль, что полного описания этой традиции не оставил никто
из окончивших морской корпус, во всяком случае я не встречал этого в известной мне литературе, и то, что я видел,
постараюсь передать, но это только часть.)
Всё началось с того, что однажды утром мы обнаружили приклеенное на стене
объявление о том, что уважаемый сэр Альманах тяжело заболел ("Альманах"- это
ежегодный журнал, издаваемый Гринвичской обсерваторией в Англии,
содержащий положения планет и звезд на каждый день года и являвшийся
необходимым справочником для каждого штурмана, при счислении места корабля
в море). Потом бюллетени о состоянии здоровья сэра Альманах, с указанием
температуры, появлялись каждый день.
Но вот, в одном из очередных бюллетеней, было объявление о резком ухудшении
состояния, с просьбой не тревожить больного резкими звуками.
В училище наступила тишина. Прекратилась беготня, в строю шли не "печатая" шаг.
В столовой тоже тишина.
Как вошла старшая рота и расселась по столам, мы и не слышали. Не слышали
и обычного шума от придвигаемых скамеек.
На следующий день бюллетени объявили о смерти сэра Альманаха.
Основные события были разыграны в 12 часов ночи в столовом зале.
Там состоялись похороны сэра Альманаха. Тело покойного - журнала Альманах в натуре - было положено на лафет трофейной китайской пушки, стоявшей в зале, лафет выкатили на середину зала в сопровождении почетного эскорта - совершенно голых гардемаринов, но в фуражках, подпоясанных ремнем с портупеей и палашами наголо (палаши входили в форму гардемарин).
Потом началось отпевание, в котором перечислялось все корпусное начальство и преподаватели с характеристиками, подчас, весьма нелестными и в выражениях не печатных. Потом состоялось сожжение Альманаха.
Настроение в Училище было подавленное. Чувствовалось наступление конца.
Вспоминается куплет песенки, звучавшая во всех ротах :
" Болит сердце, болит печень, сильно болит грудь.
Эх вы, славные денечки, вас уж не вернуть".
9 марта 1918 года Училище было ликвидировано.
Так перестал существовать Морской корпус на 217 году своей жизни.
